Олимпийский чемпион Солт-Лейк-Сити по фигурному катанию Алексей Ягудин начинает новый поход против Плющенко. 1 августа он отправляется в любимый богатыми горнолыжниками французский Куршевель, где будет готовить Бриана Жубера к олимпийскому сезону.

Несмотря на оглушительный провал на чемпионате мира в Москве, Жубер остается самым опасным соперником Евгения Плющенко. Шеф-редактор PROспорт Игорь Порошин встретился с Ягудиным в Петербурге, где великий фигурист провел беспечное лето. Разговор, как и подобает в городе трех революций, начался с обсуждения частностей, а закончился бескомпромиссными призывами к пересмотру существующего порядка.

– Алексей, оставляя в стороне все глупости, которые пишут про вас на фанатских сайтах – «Ягудин – враг России» и «Ягудин готовит соперника Плющенко», проясните, в чем цель вашего сотрудничества с Брианом Жубером. Многие уверены, что это в некотором роде ваша повинность, обязательство перед IMG (продюсерское агентство, занимающееся раскруткой звезд спорта и шоу-бизнеса. – Прим. PROспорт). Жубер ведь тоже клиент этого агентства, которое позиционирует его как «нового Ягудина»?

– IMG здесь ни при чем. На меня вышли сам Бриан и французская федерация фигурного катания. Причем тогда, когда Жубер еще не был клиентом IMG. После этого я сразу же позвонил моему агенту Диме Горячкину, который действительно работает на IMG, и спросил его совета. Не то чтобы он очень меня агитировал. Он сказал: «Решай сам. Это очень большая ответственность». Я долго думал, прежде чем принять это предложение. Мне это интересно. Просто интересно. Никакого маркетинга, никакой «повинности», как вы сказали. И никаких, кстати, денег.

– То есть как это так?

Фото: Сергей Мелихов

– Мы не подписывали никаких контрактов. Это устная договоренность двух людей, основанная на взаимном уважении. Бриан считает для себя полезным сотрудничество со мною, а для меня это – чистое удовольствие, возможность продлить жизнь в спорте, не становясь при этом профессиональным тренером.

Я Бриану сразу сказал, что у меня подписан контракт со Stars on Ice и я не смогу выезжать с ним даже на главные турниры сезона. В прошлом году мы работали в Америке полтора месяца, теперь будем тренироваться во Франции три недели.

– Как выглядело ваше сотрудничество с Жубером и как будет выглядеть?

– Мы вместе с тренером Бриана создаем план тренировки. Я работаю на льду, на коньках. После того как он исполняет какой-то элемент, я наглядно объясняю ему, как это сделать лучше. У Жубера есть некоторые пробелы в технике. Прежде всего в технике катания. Поэтому в прошлом году после каждой тренировки мы еще минут 45 отрабатывали вращения, меняли что-то, придумывали новое. Это, кстати, очень эффективный метод тренировки, когда с тобой работают два тренера: один на льду, другой – за бортиком. Один говорит, другой больше показывает. Так работали со мной Тарасова и Морозов.

– Что случилось с Жубером на последнем чемпионате мира (занимая второе место после короткой программы, Жубер в итоге оказался шестым. – Прим. PROспорт)?

– Очень хотел выиграть. У него сложилась иллюзия в последние два года: либо выигрывает он, либо – Женя. За это говорили сами результаты. Но я знал, что все не так просто. У меня было нехорошее предчувствие накануне произвольной программы. Бриан отлично откатал короткую, а тут еще Женя снялся (по ходу чемпионата мира Плющенко закончил выступления из-за травмы. – Прим. PROспорт). Я тогда сказал Антону Сихарулидзе, мы с ним вместе произвольную смотрели: «Лучше бы Женя катался. Участие Плющенко в любом состоянии – это главное условие полной концентрации Жубера». Не то чтобы Бриан расслабился. Скорее его захлестнул адреналин: ну сейчас-то точно выиграю! В общем, случилось то, чего я боялся. В тот день я до Бриана долго не мог дозвониться. Когда наконец он отозвался на мой звонок, я даже не стал спрашивать, что случилось. И так все понятно. Просто сказал: «Все забудь, отдохни, а завтра уже будешь анализировать свои ошибки на свежую голову. Главное, чтобы из этой головы ушли переживания. Мне тоже было очень плохо после чемпионата мира в Ванкувере, но я сделал правильные выводы».

– Вы с большим сочувствием говорите о Жубере. Можно ли говорить о том, что в основе вашего союза с французом – чувство симпатии?

– Это так. Собственно, я уже говорил об этом. Я помню его слова на чемпионате Европы в Лозанне в 2002 году, где он сенсационно занял третье место: «Я не верю, что стою на пьедестале рядом с тобой! Еще вчера ты был для меня кумиром из телевизора».

– Вам, наверное, приятны эти бесконечные разговоры о том, что он вам во всем подражает?

– Он просто похож на меня фактурно, только немного крупнее. Когда еще не было всех этих разговоров о «клоне Ягудина», мой агент Дима Горячкин и в самом деле однажды обознался. Он подошел к Жуберу, думая, что это я. А что касается подражания, это было предопределено работой с Тарасовой и со мной. В конечном счете это мы ему придумали программу. Можно сказать, что эту программу я делал для себя и под себя, но катал ее Бриан.

– Теперь уже кажется, что он не может быть на льду каким-то другим.

– Может. Я уверен в этом. У Бриана есть свое собственное «я». Мы уже обсудили с ним, что в новом сезоне должны разрушить все стереотипы, сложившиеся о Жубере. Будет трудно, потому что он уже вошел в эту роль. У него многое получалось в этой роли, ведь он выиграл чемпионат Европы и стал вторым на чемпионате мира. Но сейчас, после неудачи в Москве, самое время попробовать другое. Может быть, к счастью, что все так случилось. Появилась дополнительная энергия, злость. Характер у него – чемпионский.

– То есть он не ставит перед собой других задач, кроме как выиграть Олимпиаду?

– Он думает только о золоте. Я же буду счастлив и посчитаю задачу выполненной, если он получит любую другую медаль.

– А кто будет первым? Есть предчувствие?

– Нет, предчувствия нет. Потому что Олимпиада – это самый непредсказуемый турнир в фигурном катании. Есть убежденность, как будет по справедливости. Будет справедливо, если Женя станет олимпийским чемпионом. Он все-таки сделал больше для фигурного катания, чем кто-либо другой из тех, кто сегодня выступает. Хотя ощущения какого-то разрыва между Плющенко и другими претендентами на золото уже нет. Ламбьель очень талантлив. Я его сразу заметил. Вейр на тренировках прыгает четверные прыжки. И очень уверенно. Я сам видел. Упущено время. Плющенко слишком долго использовал инерцию, энергию нашей борьбы предыдущего олимпийского цикла. И это так понятно по-человечески, потому что это работало. Он выигрывал. Теперь – нет.

– Противостояние Ягудин – Плющенко кажется мне самым важным и самым захватывающим из того, что случилось в фигурном катании за последние 10 лет. Сейчас есть ощущение не то чтобы пустоты, но окончания большой эпохи. В рейтинге спортивных зрелищ фигурное катание опускается все ниже и ниже. Зарплаты и призовые в самых статусных видах спорта продолжают расти, а из фигурного катания они уходят: снижается призовой фонд Гран-при, падают гонорары участников шоу, а главное – зрителей на трибунах стало меньше. У вас нет ощущения близящегося упадка фигурного катания?

– Давайте сойдемся на том, что фигурное катание никогда не было так популярно, как футбол. Гонорары в профессиональных турах остаются пока на прежнем уровне. Хотя я отдаю себе отчет в том, что это скорее заслуга звезд прежних лет. Или, так скажем, эхо истории Кэрриган – Хардинг, благодаря которой наш спорт пережил потрясающий взлет популярности. Но если говорить о тенденции, то вы правы. Интерес к фигурному катанию падает. Главным образом в одной стране – Америке. Но это самое важное, потому что, если называть вещи своими именами, фигурное катание всегда кормили деньги американского телевидения. В женском одиночном катании в Америке после Мишель Кван не появилось таких же ярких звезд, а в американском мужском их нет уже довольно давно. Но это только половина объяснения. Всё движется вперед: технологии кино, технологии бродвейских мюзиклов или цирковых представлений. Мы тоже продвигаемся вперед, но много медленнее, чем другие. И потом, скандал в Солт-Лейк-Сити довольно сильно ударил по фигурному катанию.

– Только что вы говорили о том, как много людей обогатилось на мыльной опере Кэрриган – Хардинг.

– Вот именно. Это была настоящая мыльная опера! В Солт-Лейк-Сити мыло получилось с каким-то очень скверным запахом: тайваньчики, подкуп судей – или что там было. В бизнесе это, кажется, называется рейтингом доверия. Он был сильно подорван на последних Олимпийских играх.

– Возможно, фигурному катанию нужен современно мыслящий лидер, такой, скажем, как Рубен Акоста – это президент Международной федерации волейбола. Его называют спасителем волейбола, хотя некоторые считают его и убийцей волейбола. Когда рейтинги волейбола стали катастрофически падать, он кардинально изменил, практически заново придумал волейбольные правила, чтобы повысить его телегеничность. Он так увлекся реформами, что не только женщин, но и мужчин заставлял носить укороченные трусы. Он всеми способами пытался переломить ситуацию – и, в общем, переломил.

– Нужно что-то придумывать. Устраивать, например, турниры по прыжкам или по вращениям, а не катать весь год одну и ту же программу. Я участвовал во Франции в турнире по прыжкам – зал был битком набит. Чудовищно раздут формат чемпионатов мира. Заявляются 40 спортсменов, но фигурное катание – не теннис. Пропасть между первой и четвертой десяткой – огромна.

– Может быть, имеет смысл сделать фигурное катание «Формулой-1» модной индустрии? Как Шумахер представляет «Феррари», а Алонсо – «Рено», так же и Плющенко может выступать в костюме от «Прада», а Вейра будет одевать «Дольче и Габанна». Может быть, это кого-то отпугнет от фигурного катания в штате Айова, но, безусловно, привлечет интерес молодого и успешного зрителя.

– Ну, это уж слишком крутой поворот. Об этом не мы должны думать, а ИСУ (Международный союз конькобежцев. – Прим.PROспорт), его президент Чинкванта. А как я могу что-то изменить?

– Создать инициативную группу. Учредить организацию – и не просто общественный клуб реформаторов, а реальное предприятие с капиталом, который вполне может прийти под ваше имя.

– И что будет с этой организацией? Нас сразу съедят, уничтожат. Это то же самое, что пытаться отделиться от Федерации фигурного катания России. Вот Юля Солдатова пыталась под белорусским флагом кататься – и все, такой спортсменки больше нет. Съели ее.

– Ну, хрупкую одинокую Юлю Солдатову, предположим, нетрудно съесть. А вот нескольких олимпийских чемпионов, за которыми будут стоять деньги крупных рекламодателей, – сложнее. За теми, кто сегодня управляет фигурным катанием, нет никакой реальной силы, только какие-то ветхие уставы.

– Я предлагал в профессиональном фигурном катании использовать такую же систему, как в теннисе. Чтобы состязались два конкретных фигуриста, а не все сразу, чтобы сравнение и сам поединок были наглядными. И во время турнира катать разные программы. В четвертьфинале – одну, в полуфинале – другую, в финале – третью.

– И что вам на это сказали?

– Вежливо выслушали. Все всем довольны.

Источник: PROспорт №14(33) 26 июля - 6 августа 2005